Впрочем и сейчас не возможно запретить играть в шахматы на деньги, но сейчас никому и в голову не прийдет, что гроссмейстеров ПОЛАГАЛОСЬ бить кнутом и батогами.

В ходе всей истории человечество придумывало все более изощренные игры, одновременно осуждая тех, кто посвящал им все свое время, особенно если они отдавали предпочтение играм на деньги. Попытки запретить подобные развлечения
не имели успеха, но легализовать игорный бизнес тоже оказалось непросто.

Считается, что первые игорные дома появились в Римской империи. Идею их создания приписывают последнему римскому императору Тарквинию Гордому, которому пришла в голову мысль собрать всех игроков в одно место, чтобы проще было брать с них подати. Он построил Большой цирк, где римляне делали ставки на тотализаторе, играли в кости и нарды. Вне стен этого заведения играть в азартные игры было запрещено. Именно этот Большой цирк и явился прообразом современного казино.
Однако после крушения Римской империи идея Тарквиния Гордого на многие века была предана забвению — народ играл где придется и когда вздумается, не обращая никакого внимания на ограничения и запреты. Особенно оживленной игра стала после крестовых походов — взамен Гроба Господня рыцари привезли в Европу с Востока карты, которые очень быстро вошли в моду. Проклятия, обрушиваемые церковью на головы грешников, игравших в карты, нисколько на них не действовали. По иронии судьбы, легализовал азартные игры не кто иной, как кардинал Джулио Мазарини, который в 1765 году открыл в Париже первое казино. Он вовсе не был расположен к азартным играм, а руководствовался лишь меркантильными соображениями: надо было наполнять казну, которую изобретательно и вдохновенно опустошал король Людовик XIV со своими фаворитами. Помимо известных в то время азартных игр, в казино было и нововведение — «колесо фортуны».
Так в те времена называлась рулетка. Придумал ее математик Блез Паскаль, причем исключительно для исследований в области теории вероятности, никак не ожидая, что его изобретение будет использовано человечеством в азартных играх. Пример Мазарини оказался заразительным — вскоре казино начали появляться по всей Европе.

Зловещая «рука амазонки»

В России об этом не могло быть и речи, поскольку православная церковь готова была предать анафеме любого, кто позволит себе молвить доброе слово об азартных играх. Церковное благочестие однозначно рассматривало любую игру как порочную страсть. По настоянию церкви в 1648 году в России был принят указ, запрещавший всякое бесовское действо, глумление и скоморошество, в том числе такие игры, как зернь (кости), карты и шахматы. За это богомерзкое дело гроссмейстеров полагалось бить кнутом и батогами. Некоторое послабление законодательства об азартных играх произошло лишь при Петре I, который вместо кнута применил штрафы и постановил: «играть в деньги воспрещено всем под угрозою тройного штрафа обретающихся в игре денег». С этого момента карточная игра начала распространяться повсеместно. Игроки легко обходили запрет, играя, к примеру, на пуговицы, после чего производился расчет деньгами. Получалось, один у другого покупал пуговицы, что же в этом противозаконного?
Императрица Елизавета Петровна в 1761 году попыталась поправить дело, установив перечень азартных игр, в которые играть запрещено, — к ним причислялись те, результат которых определялся только случаем и удачей играющего (банк, баккара, штос, макао, фаро, квинтич и др.). Также был определен список коммерческих игр, в которых результат зависел не только от случая, но и от умственных способностей и мастерства играющего (вист, ломбер, бостон, пикет, памфил и др.). Их позволялось «употреблять в знатных дворянских домах, только же не на большие, но на самые малые суммы денег, не для выигрыша, но единственно для препровождения времени». Как игроки обходили этот запрет? Очень просто — они изменяли правила дозволенных игр или выдумывали новые, которые не были упомянуты в высочайшем указе. Так, например, граф Бенкендорф жаловался императору на Пушкина: «Он не столь теперь занимается стихами, как карточной игрой, и поменял музу на «муху», которая теперь из всех игр в большой моде».
Игры, появлявшиеся как грибы после дождя, были, как правило, несложными, поскольку в России издавна ценились не аналитические способности, а умение обмишулить противника. Среди российских картежников до сих пор в ходу поговорка: «Первым делом посмотри карты соседа. Свои всегда успеешь». В Европе это, мягко говоря, не принято, не говоря уже о том, чтобы помечать карты, хитро их тасовать, исподтишка менять колоды или припрятывать тузы. В России же эти приемы всегда были неотъемлемым атрибутом карточной игры. Есть старинный анекдот, повествующий о том, как священник играл с гусарами:
— Господа, позвольте, как получилось, что
у меня не сыграл козырной туз?
— Раскладец, батюшка, раскладец …
Не брезговали карточными фокусами даже генералы и действительные статские советники. Одним из самых знаменитых в России шулеров был отставной гвардейский офицер, участник Отечественной войны 1812 года Федор Толстой. Попав в состав кругосветной экспедиции Крузенштерна, он за свои несносные проказы был высажен на остров Ситка у берегов Аляски, где едва не стал предводителем племени алеутов, за что и получил прозвище Американец. По слухам, именно Толстой придумал «сменку» (поддельная колода карт) под названием «рука амазонки». В полицейском списке московских картежных игроков за 1829 год Толстой числился под №1. Александр Пушкин, значившийся в том же списке под №36, писал о нем:
Долго все концы вселенной
Осквернял развратом он.
Но, исправясь понемногу,
Он загладил свой позор,
И теперь он — слава Богу —
Только что картежный вор.
Понятно, что если бы кто-то в этих условиях отважился открыть в России казино, то был бы немедленно разорен. Кроме того, игорные заведения были запрещены, да в них и не было никакой нужды, поскольку народ раскидывал картишки везде где только можно было и даже там, где нельзя. Английский посланник Гаррис был ошеломлен, когда застал шефа российской полиции раскладывающим пасьянс на своем рабочем столе.

«Здесь еще и море есть!»

После революции некоторые энтузиасты предложили изобразить на картах вождей мирового пролетариата, а также ввести новые масти — серп, молот, звезду и красный флаг, но их не поддержали. Большевики рассматривали все карточные игры как азартные, не имеющие права на существование в светлом будущем. Правда, заядлые картежники были и среди них. Известно, например, что Михаил Калинин предлагал открыть игорные дома, поскольку «искоренить репрессиями присущее природе человека влечение к играм нельзя», однако к его мнению не прислушались, так как со дня на день ожидалось, что трудящиеся, освобожденные из-под ига капитала, все как один откажутся от карт, бильярда, а заодно и от выпивки. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Все продолжали играть, как будто ничего не случилось, причем советские школьники предпочитали «дурака» и «пьяницу», рабочий класс и колхозное крестьянство — «козла», а трудовая интеллигенция и студенчество — преферанс.
Не секрет, что расписать на досуге пульку любили многие академики, генералы, писатели, министры и высокие партийные чины, причем игра часто растягивалась на всю ночь, в связи с чем бытовала поговорка: «Карта не лошадь — к утру повезет». Преферансисты — народ, как правило, веселый, а потому в их среде ходило множество анекдотов. Например, такой: «Армянское радио спрашивают:
— Правда ли, что академик Амбарцумян выиграл «Волгу» по лотерее?
— Правда. Только не академик, а футболист, и не в лотерею, а в преферанс, и не выиграл, а проиграл, и не «Волгу», а 100 рублей».
А вот история, которая в годы развитого социализма вполне могла произойти, во всяком случае, преферансисты утверждают, что так оно и было, разве что ее немного подправили. Все началось с того, что ревизор, который с самого утра нагрянул в одно учреждение, услышал, как в кабинете директора раздаются голоса:
— Вполне он мог бубну снести…
— Бубну снес, ну так черва осталась…
«Уже рабочий день, а они все мизер ловят, — догадался ревизор. — Ну я им сейчас устрою!» Он на несколько секунд включил пожарную сирену и прислушался. Из кабинета донеслось:
— Сначала спокойно трефу отберем…
Ревизор вновь нажал кнопку и услышал:
— А теперь прорезаем пику…
Нажал ревизор на кнопку в третий раз, и тут в учреждение вошел официант из пивной напротив с тремя бокалами пива на подносе:
— Да слышу я, слышу, уже несу….
Но основная игра начиналась в курортный сезон. В купейных вагонах, следующих к Черному морю, картежников с большими деньгами встречали профессиональные «каталы», в результате чего отдыхающие часто приезжали на юг налегке и первым делом отбивалителеграммы с просьбой выслать деньги. Во всех санаториях и домах отдыха в ту пору
играли днями и ночами. Рассказывают, как один завзятый преферансист после трех
недель почти безостановочной игры вышел
на балкон и очень удивился:
— Ух ты, здесь, оказывается, еще и море есть!
Удивительно, что те, кто просаживал все деньги в карты, ничуть по этому поводу не расстраивались. Напротив, они были рады тому, что им удалось так замечательно отдохнуть.

Казино на охране рубежей

Сейчас принято считать, что первые казино появились лишь после развала СССР, но это не так. Для состоятельных клиентов всегда существовали полуподпольные «катраны» (частные игорные дома), где ставки были очень высокими. Однако «цеховики» предпочитали играть, как правило, в сочинской «Жемчужине» и в других отелях подобного уровня, поскольку доподлинно знали, что в «катранах» их обязательно разуют. Когда милиция наведалась в один из ленинградских игорных домов, то обнаружила там сложные оптические системы, а в кишиневском «катране» нашли вмонтированный в игральный стол электронный сканер. На курортах Кавказа и Крыма уже в конце 80-х годов можно было встретить списанные с круизных лайнеров игровые автоматы, причем местные умельцы быстро научились их перепрограммировать, уменьшая вероятность выпадения выигрышной комбинации. А как же иначе? Это ведь на Западе владелец казино или игрового салона довольствуется тем, что ему достается выигрыш не более 2 — 3% от общей суммы ставок, а у нас менталитет другой. Впрочем, тех, кто работает в этом бизнесе, тоже можно понять, ведь накладные расходы (на «крышу», откаты и прочее) у них куда выше, чем в Европе, да и народ у нас горазд на разные выдумки, чтобы подсадить казино или вытрясти из «однорукого бандита» все его содержимое.
С тех пор мало что изменилось, за исключением того, что салоны игровых автоматов и казино стали вполне легальными, расплодившись в огромном количестве, из чего можно заключить, что дело это очень прибыльное. Такого, конечно, нет ни в одной стране мира — везде богомерзкие, как считает церковь, заведения вынесены в отдаленные районы. Например, в Италии всего пять казино, причем все они разбросаны по границе и перехватывают итальянцев, намылившихся в Монте-Карло, Францию, Словению или Швейцарию. Казино в Сан-Ремо расположено у границы, недалеко от Монако. Казино в итальянском анклаве Кампаньоне «прикрывает» границу со Швейцарией. Тоннель Мон-Блан «защищен» казино в Сан-Венсане. Оба казино Венеции «защищают» границу со Словенией. Несколько лет назад сицилийцы тоже вознамерились построить у себя казино, обосновывая это необходимостью «защиты» южных рубежей страны, но Рим этого не позволил. Кажется, по итальянскому пути пошла и Россия, которая намеревается разместить свои казино на окраинах, причем в труднодоступных местах, но вся проблема в том, что один Лас-Вегас потребляет примерно столько же электроэнергии, сколько вся Франция. А если еще учесть колоссальные затраты на строительство в чистом поле казино, отелей и всей инфраструктуры, то вся эта затея выглядит иллюзорной.
В итоге все возвращается к тому, с чего начиналось, — к подпольным «катранам», «каталам», которые шагают в ногу со временем, ожидая лохов уже на многочисленных интернет-сайтах. А может быть, если изъять карты из свободной продажи, закрыть все игорные заведения, а заодно и доступ к Интернету, граждане перестанут заигрывать с капризной дамой по имени Фортуна? Нет, они продолжат играть в какую-нибудь другую игру. Например, в крестики-нолики, которые католическая церковь некогда отнесла к числу азартных игр. Или в домино на интерес. Нидерландский философ Йохан Хейзинга еще в середине прошлого века предположил, что человек отличается от животного и растительного мира не своим разумом, в чем есть большие сомнения, а тем, что он… играет, а значит, все попытки запретить ему играть направлены против самой природы человека. Он даже ввел термин Homo ludus — «человек играющий». При этом, как ни крути, а карты, кости, шахматы или рулетка — это игры вполне безобидные, если, конечно, сравнивать их с войнами, которые представляют собой не что иное, как мужские игры на свежем воздухе, причем жестокие и кровавые.

Источник

Запись оставлена в Понедельник, Июнь 1st, 2009 19:14 занесена в категорию О шахматах и обо всем. Следить за комментариями можно с помощью RSS 2.0 . Вы можете написать комментарий, или трекбек с вашего сайта.

Еще на эту тему: